У меня тут каким-то странным образом зима новых открытий намечается. Очень много мыслей и почти ноль уходит втекст. Темы одни и те же, а вот соображения постепенно меняются. Говорю же, все меняется, а я тут пытаюсь в очередной раз заново научиться писать. По всем фронтам открытия. Сегодня вот слушаю в аудио формате лекции Жаринова, по слову которого я попала на зарубежный филфак. Один прекрасный преподаватель определил направление обучения, другой, Негреев, конкретный ВУЗ, и вот я тут. Теперь это уже мои слова, когда я их цитирую, это уже моя судьба, мой выбор. Я очень легко внушаема, это правда, однако это не значит, что мой выбор - случайность, или еще что-то в этом роде.

Постепенно в голове накапливаются крупицы информации и постепенно меняют мои взгляды на привычные вещи. Жаринов когда-то заставил поверить, что лучшие писатели это профессора, это те, кто знает, понимает и любит литературу; несколько друзей\знакомых когда-то заставили поверить в то, что писать стоит, а кто сказал, что я сдалась? Богословские дисциплины постепенно не склоняют меня к христианству, но открывают его истинное значение, хотя я по-прежнему не скажу, что оно мне целиком и полностью нравится. Я открываю для себя мир мудрых людей, глубже вникаю в их мысли и чувства, все меньше и меньше остается поверхностных взглядов.

А еще у меня растут аппетиты. Чем больше мне рассказывают, тем шире картины предстают передо мной. Странно вспоминать, что когда-то я не могла, вернее, не умела заглядывать в будущее, а прошлого у меня почти не было. К слову о прошлом. Тут тоже все переворачивается с ног на голову. Что я всегда говорила? Я ценила каждую буковку. Многое действительно перечитывала, но недавно первый раз подумала о том, чтобы все удалить. Без сожалений, без лишних размышлений. Я никогда не смогу все удалить, слишком Плюшкин, чтобы суметь. Сейчас даже завидую тем, кто может вот так легко разрывать, удалять, выбрасывать, сжигать. А я бережливая. Не могу так просто избавиться от прошлого, а сейчас думаю о том, что хотела бы сбросить его с себя. Впервые в своей жизни признаюсь самой себе в действительно важных вещах. Я такая гордая, божемой, что не могла признать в себе отступление от принципов, однажды и так абсолютно принятых за верные. Например: «никогда не жалеть о прошлом». Это один из моих абсолютов. Признаться себе, что я о чем-то жалею было недопустимо начиная с 2011 года. Я всегда говорила себе, что именно те события, которые имели место в моей жизни, привели меня к тому, кто я есть сейчас. Ни разу не позволяла себе ни на миллиметр отойти от этого утверждения. Никаких мыслей о том, что мог быть и другой путь, более правильный, менее болезненный, который привел бы к тому же результату, а может быть, что я могла бы быть лучше, добрее, чем я есть сейчас. Нет, ну я же и так хорошая. Я всегда считала себя такой. Самодовольно. Я делала многое, проводила разнообразные манипуляции над своими мыслями, чтобы любить и принимать себя. А правда в том, что я НЕНАВИЖУ до боли, синяков и кровавых подтеков очень значительную часть своего прошлого. Подвох в том, что пока я не могла в этом признаться, я продолжала тянуть это прошлое в свое настоящее. Что может быть глупее, чем делать то, что ты ненавидишь? И я даже не могу себе пока толком объяснить, почему я продолжала это делать. Никаких объяснений. Пустая голова. Удовольствие? Да не сказала бы. Отвращения, унижения и ненависти было гораздо больше. Но кому нравится называть себя шлюхой? НИКОМУ, скажу я вам, тем немногочисленным, у которых я хочу попросить прощения за этот вброс.

О чем это я? Так вот, у меня сейчас такой период в жизни, когда я учусь брать себя за шкирку и менять все, быть резкой, еще более прямолинейной, быть честной, заново учу себя ни от чего не убегать. Самое сложное это вскрывать старые и покрытые десятками слоев раны. Заросшие, загнившие внутри, пропитанные страхом и одиночеством. А какими еще они должны быть, какими еще они могут быть? Вот такой вопрос: а от чего я отталкиваюсь, когда пишу все эти сообщения дневнику, пустоте, неизвестному читателю, самой себе, не важно? Признаться себе в том, что форму моих мыслей и их направление даже тогда, когда я пишу, вроде как, для себя, определяет обязательный читатель - это достаточно непросто. Углы, которые я сглаживаю, темы, от которых вроде не ухожу, но преподношу в определенном свете. Но если я всегда буду отталкиваться от этого, то никогда не смогу найти выход, буду лишь топтаться на месте. Как вскрыть загноившуюся болячку перед тем, кто не выносит таких мерзостей, предпочтет отвернутся и не смотреть? Или еще одна зацепка: мой обязательный читатель сам стоит в тупике, а может их даже двое, и оба в одинаковом тупике, и вот я понимаю, что даже если я не могу им помочь, ну совсем никак, и несмотря на то, что все мои слова проходят у них мимо ушей, я беспокоюсь и волнуюсь за них. И тут вступает в силу такая маленькая фишка. Если я на секунду поверну в противоположную сторону, к ним, то они укоренятся в своих тупиках, и я помогу им пустить корни, сделаю то, чего меньше всего хочу. Я никогда не задумывалась о том, насколько и где честна. Помните, я же хорошая, я всегда честная, искренняя такая, поэтому меня так легко обмануть, внушить. А я как бы ребенок такой, не несущий даже за себя толком ответственность. Виноват кто угодно, только не я. И конечно же «я не собираюсь меняться». Потому что именно такой я себе нравлюсь, ответ прост. А как же считать себя хорошей, признавая, что и ложь, и другие грехи мне не чужды? Как продолжать себя любить, если признать себя не невинной овечкой? Куда запихивать обостренное чувство справедливости, в какой-то момент заставлявшее меня мечтать об уничтожении человечества, а в другой период громко заявлять: «я люблю всех людей, я люблю весь мир!» и не видеть в своих громких заявлениях ни малейшей фальши? Когда у меня где-то что-то начинает трещать по швам, я либо закрываю на это глаза, либо отворачиваюсь, либо с миленькой улыбкой зашпаклевываю трещины, улыбаюсь дальше. Вы все давно должны были заметить, что мои улыбки лживы, а я ведь постоянно улыбаюсь. СРЫВ, БЛЯТЬ, ПОКРОВОВ. Не, извините, тут меня уже реально понесло. Но суть остается. Я далеко не невинная овечка, и за мной числится достаточно черных поступков, которые я обычно пытаюсь искупить еще большим дерьмом. Даа, дерьма и правда очень много. И я всегда мечтала взять ножницы и вырезать его из себя, забыть, никогда больше не вспоминать, смотреть либо вперед, либо назад на светлое и хорошее. Мне все кажется, что обычно люди так и делают. Лепят из своих воспоминаний то, что им больше понравится, и довольствуются тем, что получилось, а когда оно вдруг вскакивает в настоящем, то обходят на милю. Я всегда делала наоборот. Я ДУРА, которая ненавидит проигрывать кому бы то ни было, особенно пресловутому большинству или всем. То есть этому обобщенному, воображаемому и иллюзорному моему, которое неизменно рисуется как бы само. Ах да, «ненависть это плохо, она вредит только человеку, который ее испытывает», говорит Полиночка, «я только один раз в жизни ненавидела», говорит Полиночка, когда на самом деле почти каждый день пропитан этим чувством. «Мир добр», говорит Полиночка, внушает другим, внушает себе, упорно верует. «Я верю в людей», повторяет как болванчик, Полиночка, а потом на введении в православное вероучение осознает, насколько недостаточны для нее эти объяснения, насколько пусто внутри, насколько огромно то чувство неудовлетворенности, оставляемое каждым, кто доказывает то, во что я верю, верно? Если я верю, то зачем мне доказательства? А они мне необходимы, я уже который год задыхаюсь без доказательств, без объяснений, и продолжаю тянуть себя к свету и добру, потому что оно есть, потому что оно правильно, потому что так НАДО. А мне мало. Я пришла к религии, думая, что наконец нашла то, что ответит на все мои вопросы, а на самом деле ответит на один единственный и главный вопрос моей жизни: действительно ли добро всегда побеждает зло? Вот такая вот я сказочница, слабая принцесска, в одиннадцатилетнем возрасте я собирала журналы с этим названием и все детство сотни раз пересматривала «принцессу-лебедь». А когда выросла из барби и принцесс, переключилась на аниме-героев, и там все то же самое. Детские вопросы самые важные, самые животрепещущие, а я научилась игнорировать то, что важнее всего, потому что хотела быть взрослой. Потому что нужно формулировать по-другому, потому что нужно искать ответы на другие вопросы. Кто-то там говорил, что вопросы важнее ответов. Брехня все это. Невозможно жить без ответов, свихнешься. А я уже много раз должна была двинуться рассудком от всего того дерьма, в которое раз за разом себя бросала. Измазалась, дура, как только не утонула еще. И вот вам внезапный ответ: я не утонула ТОЛЬКО потому, что я все еще та принцесска, и меня спасает аниме. Есть только один подвох, одна такая уловка. Оно дает не ответы, а как бы иллюзию ответов. Дает модели, действительные для идеального, магического, фентезийного мира, но не для реального. А я, увы, живу в реальном. Телом, но не головой. Вот вам и романтическое двоемирие.

Самое время изучать средневековую литературу и литературу эпохи возрождения, самое время изучать эти периоды, самое время погрузиться в эпоху рыцарей, в которой мне с самого начала самое место. Может быть, изучив ее получше, я наконец пойму, что мне делать и как жить. Время для просмотра «Игры престолов» подобрано идеально.